Все равно пишу работы в институт, может кому пригодятся, мне не жалко.
Это мой вклад в халявный интернет, информация должна быть бесплатна для всех!!
Хочу рекомендовать не распечатывать сразу, а сначала прочесть, возможно что-то изменить, добавить свое.
план было влом писать, кому надо тот напишет.
работа к зачету Литературный институт весна 2009г.
Надо ли писать, что Антиох Дмитриевич Кантемир родился в семье Молдавского господаря (правителя страны), уехавшего в Россию, после завоевания Молдавии турками, и получившего в России титул князя, когда сам Антиох Дмитриевич Кантемир считал более значимым не знатную родословную, а пользу, принесенную своей стране.
Следует сказать, что Кантемир получил блестящее образование, и по меркам того времени, он был одним из самых образованных людей. Он прекрасно знал древние и современные иностранные языки, античную, итальянскую, французскую, английскую и испанскую литературу. Его обширные знания поражали современников.
Разносторонность Кантемира проявлялась в его интересе не только к гуманитарным наукам, искусству, музыке, но и к естественным наукам. В открывшейся в 1725 г. Академии наук в Петербурге Кантемир слушал лекции по математике и физике. Его увлечение философией сказалось в переводе Кантемиром на русский язык научно-популярного трактата французского писателя и ученого Фонтенеля «Разговоры о множестве миров», «богопротивной атеистической книжицы», как называли ее церковники, в которой защищалась гелиоцентрическая теория.
Увлечению наукой способствовал пример отца, писателя и ученого-историка, автора знаменитой «Оттоманской империи». Князь Димитрий был человек ученый; с особенным удовольствием занимался он историею, "был весьма искусен в философии и математике и имел великое знание в архитектуре"; был членом Берлинской академии; говорил по-турецки, по-персидски, по-гречески, по-латине, по-итальянски, по-русски, по-молдавски, знал французский язык и оставил после себя несколько сочинений на латинском, греческом, молдавском и русском языках. Из них "Система мухаммеданского закона" по повелению Петра Великого напечатана в Петербурге в 1722 году.
В 18 лет Антиох Кантемир был избран в Российскую Академию Наук. В 22 года был назначен Российским послом в Англию.
В 1729 году появляется его первая сатира, «На хулящих учение». Сатира получила высокую оценку Феофана Прокоповича.
Сатира имела мощный политический подтекст - После смерти Петра I многие пытались помешать движению России по пути прогресса и просвещения. Желая активно вступиться за дело Петра, Антиох Кантемир примыкает к созданной Феофаном Прокоповичем «ученой дружине». Дружба с Феофаном Прокоповичем, его знания, ум и опыт оказали большое влияние на политическое и литературное развитие Кантемира. Вместе со сподвижниками Петра он выступает против «затейки верховников», стремящихся в своих интересах ограничить власть императрицы Анны Иоанновны, сатира была направлена против партии церковников Стефана Яворского, Григория Дашкова, стремившихся снова установить патриаршество и допетровские порядки..
Гордость, леность, богатство - мудрость одолело,
Невежество знание уж местом посело;
То под митрой гордится, в шитом платье ходит,
Оно за красным сукном судит, полки водит.
Наука ободрана, в лоскутах обшита,
Из всех знатнейших домов с ругательством сбита.
Резкими сатирическими чертами рисует Кантемир портреты противников просвещения.
Ханжа Критон - первый хулитель. Он - типичный представитель невежественного и алчного духовенства. Не только нравственные, но прежде всего экономические мотивы побуждают его быть недовольным распространением наук, в результате чего стали считать, что духовенству «поместья и вотчины весьма не пристали». Списан с натуры и портрет епископа, «подлинником» для которого послужил непримиримый враг «ученой дружины» Георгий Дашков. Во многих сатирах Кантемиром изображаются корыстолюбивые и невежественные церковники как опасные враги просвещения. Характерно, что в примечаниях к первой сатире Кантемир сам указал на прототип епископа, которым послужил глава церковной реакции Георгий Дашков.
В портретной галерее выступает и тупой невежда дворянин Селиван. И он хулит науки, считая, что дворянину наукой заниматься непристойно, в ней нет и никакой материальной пользы, зачем «трудиться в том, с чего вдруг карман не толстеет». Праздный гуляка Лука, фат и щеголь Медор считают науку помехой:
Крушиться над книгою и повреждать очи?
Не лучше ли с кубком дни прогулять и ночи?
Кантемир вводит в список «не друзей» науки и церковников, и судий, умеющих только «крепить приговоры», и невежественных военных. Уже в первой сатире Кантемир борется с поверхностным, внешним подражанием западноевропейской культуре: перениманием европейских манер, погоней за модой, внешним лоском.
Тут необходимо сказать, что первая сатира, как и все пять первых сатир, впоследствии была переписана автором. Через 13 лет, автор повзрослевший, более ответственный и сдержанный убирает «особо острые углы». Теперь, автор считает недопустимым свои прежние весьма суровые упреки.
До наших дней сохранились обе версии написанного, и читатель может сравнить их. Например, в ранней редакции мы встречаем такие строчки:
Противно учение, творец немил, чаю,
Когда чту книгу кому - говорит: скучаю!
В более поздней редакции, к моему сожалению, их уже нет.
Нет, в новой редакции и этих строк:
Под видом смирения зависть преглубока,
Да цветет в сердце к власти охота жестока.
Вычеркнутыми оказались и эти строки:
Как красно распещренный павлин хвалит тело,
Ноги той, главу же сей презирает смело;
Полна ль она иль пуста - та не сокрушает
Мысль его, коли платью вид добрый дать знает.
Потеряли мы большую часть из речей дворянина:
На что нам грамматика? Естество нас учит
И без правил говорить: без плода труд скучит.
Мужеска пола имя, что с женским вязати
Не надлежит, причину мне знать с коей стати?
Полно мне не погрешить в моем разговоре,
Не сказать: зла, но злый есть, говоря о воре.
Плодовито говорить - врать дает причину;
Прилично молчаливу быти дворянину.
На мой взгляд, эта сатира в новой редакции приобрела несколько «прилизанный» вид. Юный Кантемир писал свою сатиру более отдаваясь чувству, порыву, писал с конкретных прототипов, не боясь последствий.
Пьяница, раздут с вина, чуть видя глазами,
Раздран, смраден, по лицу распещрен угрями,
Советует в веселье житье провождати:
«И так-де то не долго - на что коротати?
Более мудрый Кантемир, редактировал свой труд более умом, нежели сердцем. Он стал осмотрительнее, осторожнее в своих высказываниях. Он сделал своих персонажей более условными.
От этого, по моему мнению, редактированная сатира потеряла долю искренности. Мне кажется, более удачным, именно первоначальный вариант.
Вторая сатира Кантемира «На зависть и гордость дворян злонравных» тоже претерпела редакцию, но в меньшей степени. Данная сатира, по сути, размышление автора придерживающегося нововведения Петра I. - Петр I хотел примером и принуждением заставить дворянских и боярских сынков трудиться на пользу России. Этому должно было послужить одно из важных мероприятий Петра - установление «Табели о рангах», отменяющих дворянские и боярские привилегии и воздающих по заслугам перед государством, независимо от сословной принадлежности. В этой сатире была впервые высказана мысль о природном равенстве людей, мысль, характерная для эпохи Просвещения.
Адам дворян не родил, но одно с двух чадо
Его сад копал, другой пас блеюще стадо;
Ное в ковчеге с собой спас все себе равных
Простых земледетелей, нравами лишь славных;
От них мы все сплошь пошли, один поранее
Оставя дудку, соху, другой - попозднее.
Была в сатире и резкая критика Кантемиром жестокости помещиков-крепостников:
. Каменный душою,
Бьешь холопа до крови, что махнул рукою
Вместо правой левою (зверям лишь прилична
Жадность крови; плоть в слуге твоем однолична).
Кантемир, не помышляет об освобождении крестьян, но такая резкая критика в адрес жестоких помещиков, прозвучавшая впервые, свидетельствует о глубоком гуманизме писателя и подтверждает справедливость слов Белинского, который в 1845 г. в статье о Кантемире писал: «Наша литература, даже в самом начале ее, была провозвестницей для общества всех благородных чувств, всех высоких понятий».
Сам Кантемир говорил о мотивах побудивших его написать эту сатиру, так:
«..желая изъяснить мнение мое о преимуществе благородства, предъявляю, что не только оное не презираю, но почитаю и хвалю, яко способ преизрядный для побуждения к добродетели: мужества, благоразумия, ревности и верности воздаянием обыкло быть благородство.»
«.ибо я не благородие хулить намеряюся, но устремляюся против гордости и зависти дворян злонравных, чем самим всякое благонравие защищаю. Я в сей сатире говорю, что преимущество благородия честно, и полезно, и знаменито, ежели благородный честные имеет поступки и добрыми украшается нравами; что темнотою злонравия всякое благородства блистание помрачается и что не тому достоинства высшие приличны, чие прозвище в летописцах за несколько лет поминается, но которого имя праведно в настоящих временах хвалено бывает.»
«.На последний же их вопрос, которым ведать желают, кто меня судьею поставил, ответствую, что все, что я пишу, пишу по должности гражданина, отбивая все то, что согражданам моим вредно быть может.»
Данная тема была самой опасной для писателя, учить дворянство, по сути власть имеющих, правильному поведению, на это мог решиться только отчаянный человек. Антиох Дмитреевич Кантемир задает себе вопрос, зачем ты это пишешь, зачем навлекаешь на себя гнев сильных мира сего, и отвечает:
«Не писать мне нельзя - не могу стерпети»,
«На последний же их вопрос, кто меня судьею поставил, ответствую: что все, что я пишу, - пишу по должности гражданина, отбивая все то, что согражданам моим вредно быть может».
И он пишет, ярко высвечивая пороки общества, вот пример из жизни придворного дворянина того времени, скорее всего даже личного знакомого:
Пел петух, встала заря, лучи осветили
Солнца верхи гор; тогда войско выводили
На поле предки твои; а ты под парчою,
Углублен мягко в пуху телом и душою,
Грозно сопешь; когда дня пробегут две доли,
Зевнешь, растворишь глаза, выспишься до воли.
Тянешься уж час другой, нежишься, ожидая
Пойла, что шлет Индия, иль везут с Китая,
Из постели к зеркалу одним спрыгнешь скоком,
Там уж в попечении и труде глубоком.
Женских достойную плеч завеску на спину
Вскинув, волос с волосом прибираешь к чину.
Часть над лоским лбом торчать будут сановиты,
По румяным часть щекам в колечки завиты
Свободно станет играть, часть уйдет за темя
В мешок. Дивится тому строению племя
Тебе подобных; ты сам, новый Нарцисс, жадно
Глотаешь очьми себя; нога жмется складно
В тесном башмаке твоя, пот со слуг валится,
В две мозоли и тебе красота становится;
Избит пол, и под башмак стерто много мелу.
Деревню наденешь потом на себя ты целу.
Поэт В. А. Жуковский, который в 1809 г. посвятил творчеству Кантемира статью «О сатире и сатирах Кантемира», писал: «Сатиры Кантемировы можно разделить на два класса: философические и живописные; в одних сатирик представляется нам философом, а в других - искусным живописцем людей порочных». Сатиры, написанные в России, являются «живописными», т. е. представляют собой галерею портретов носителей порока.
Кантемир - мастер сатирического портрета. Портреты, созданные им, отличаются меткостью речевых характеристик, умелым использованием яркой, запоминающейся детали. Перед нами проходят: невежественное и алчное духовенство, порочное дворянство, корыстное и воровское купечество; сатирик обличает взяточничество судей, щегольство и праздность дворян.
Сатиры Кантемира как жанр восходят непосредственно к проповеди и светскому ораторскому Слову Феофана Прокоповича. Построению сатир Кантемир учился у Буало, но сатирические портреты взяты им из русской жизни, и в этом общественное значение сатир Кантемира.
Одой из самых ярких стилевых примет сатир Кантемира- является имитация текста под устную разговорную речь, звучащее слово.
Подлинным смысловым центром сатир Кантемира является Сатира III «О различии страстей человеческих. К архиепископу Новгородскому», адресованная - Феофану Прокоповичу. Ориентированное на культурную личность Феофана - оратора и проповедника - основное содержание сатиры связано с говорением как полноценным действием.
В названии сатир, присутствует обращение к воображаемому слушателю и собеседнику, главное свойство жанра - его диалогизм, унаследованный от ораторской речи. Тексты Кантемировых сатир буквально перенасыщены риторическими фигурами восклицания, вопрошения и обращения, которые поддерживают ощущение устной, звучащей речи, порождаемое текстом сатиры.
С действенностью слова связан и набор пороков, разоблачаемых в сатире: при ближайшем рассмотрении различные страсти человеческие оказываются извращением должной высокой природы слова.
Из двенадцати порочных персонажей сатиры, пятеро - носители пороков, связанных с искажением слова в его коммуникативных, социальных и этических функциях: Менандр - сплетник («Тотчас в уши вестей с двести // Насвищет...» , Лонгин - болтун («Весь в пене, в поту, унять уст своих не знает» , Варлам - лгун («Чуть слыхать, как говорит, чуть - как ходит - ступит» , Созим - злоречивый («И шепчут мне на ухо ядовиты губы» , Трофим - льстец («Надсаждаясь, все хвалит без разбору».
Этот обзор бытовых искажений должной сущности слова противопоставлен, как отражение в кривом зеркале, истинному, достоинству слова - не забудем, что сатира адресована Феофану, носителю слова бытийного, духовного и созидательного:
Феофан, которому все то далось знати,
Здрава человека ум что может поняти!
Скажи мне (можешь бо ты!) <...>
Пастырь прилежный своем о стаде радеет
И растить примером он так, как словом тщится
Эти обращения к Феофану уравнивают высказывание с поступком и действием, но действие это имеет не материальный, а духовный характер, поскольку ораторское слово Феофана воспитывает душу и просвещает ум. Именно здесь - по качеству действия, которое связано со звучащим словом, пролегает раздел между пороком и добродетелью.
Антиох Дмитреевич Кантемир несомненно обладал выдающимся талантом, но в итоге, именно из-за этого таланта, претерпел множество трудностей.
В придворных кругах подозрительно относились к Антиоху Кантемиру. Ему было отказано в возможности получить в 1731 г. пост президента Академии наук, хотя трудно было сыскать более подходящую кандидатуру. Очевидно, именно литературная деятельность Кантемира-сатирика пришлась не ко двору.
В четвертой сатире, написанной в 1731 году, Кантемир спрашивает свою музу, не пора ли им перестать писать сатиры?
Музо! не пора ли слог отменить твой грубый
И сатир уж не писать? Многим те не любы,
И ворчит уж не один, что, где нет мне дела,
Там мешаюсь и кажу себя чресчур смела.
Много видел я таких, которы противно
Не писали никому, угождая льстивно,
Да мало счастья и так возмогли достати;
А мне чего по твоей милости уж ждати?
Всякое злонравие, тебе неприятно,
Смело хулишь, да к тому ж и говоришь внятно;
Досаждать злым вся жадна - то твое веселье,
А я вижу, что в чужом пиру мне похмелье.
Кантемир не раз писал о трудности избранного им пути:
А лучше век не писать, чем писать сатиру,
Что приводит в ненависть меня всему миру.
Так он писал в сатире «О опасности сатирических сочинений. К музе своей» (четвертая сатира), которая явилась своеобразным эстетическим кодексом автора.
Дальнейшие рассуждения Кантемира приводят его к мысли о том, то он должен писать сатиры, несмотря на ожидающие его неприятности, ибо эту необходимость подсказывает ему сама жизнь и высокое сознание нравственного долга писателя:
Одним словом, сатиру лишь писать нам сродно:
В другом неудачливы; с нравом же несходно.
Не могу никак хвалить, что хулы достойно -
Всякому имя даю, какое пристойно,
Не то в устах, что в сердце, иметь я не знаю:
Свинью свиньей, а льва львом просто называю.
В результате автор приходит к решению, что сатира - его призвание и что он будет продолжать писать сатиры, какими бы неприятностями это ему ни угрожало.
Хоть муза моя всем сплошь имать досаждати,
Богат, нищ, весел, скорбен - буду стихи ткати.
Кантемир заключает эту сатиру тем, что сатиры могут не нравиться только дурным людям и глупцам, на которых нечего смотреть:
Таким одним сатира наша быть противна
Может; да их нечего щадить, и не дивна
Мне любовь их, как и гнев их мне страшен мало.
Просить у них не хочу, с ними не пристало
Вестись, чтоб не почернеть, касаяся сажи;
Вредить не могут те мне, пока в сильной стражи
Нахожуся Матери отечества правой.
А коим бог чистый дух дал и разум здравой
Беззлобны, беззлобные наши стихи возлюбят,
И охотно станут честь, надеясь, что сгубят,
Может быть, или уменьшат злые людей нравы,
Сколько тем придается им и пользы и славы!
В сатирах Кантемира проявляется такой вид смеха, как смех сквозь слезы.
Знаю, что правду пишу и имен не значу,
Смеюсь в стихах, а в сердце о злонравных плачу
Так, у самых ранних истоков новой русской литературы рождается традиция сатирического видимого миру смеха сквозь незримые, невидимые миру слезы, которой предстоит достигнуть полного расцвета в творчестве Гоголя. Кантемир родился почти ровно за один век до Гоголя. И почти за век до того, как на титульный лист комедии «Ревизор» лягут слова знаменитого эпиграфа «На зеркало неча пенять, коли рожа крива», русская сатира под пером Кантемира осознает себя зеркалом порочных нравов жизни:
Одним словом, сатира, что чистосердечно
Писала, колет глаза многим всеконечно -
Ибо всяк в сем зеркале как станет смотрети,
Мнит, зная себя, лицо свое ясно зрети.
Гражданский голос сатир Кантемира, стремление к «голой правде», к простоте и ясности языка, осознание им воспитательной роли слова дали возможность Белинскому высоко оценить творчество сатирика. Белинский писал: «В сатирах Кантемира говорится о том, что у всех было перед глазами, и говорится не только русским языком, но и русским умом».
«.Сатира «На человека» (или в редакции «На человеческое злонравие вообще») написана на то, чтоб, изобразив развращение нравов, обличить злых человеков поступки, чрезмерное их непостоянство и глупую их суету; намерение же - ввести людей в путь добродетели, понеже то известно, что кто злое хулит, тем самым доброе хвалит.»
«.все характеры, которым я смеюся, суть злых, а не добрых людей характеры, и все стрелы мои летят на злонравных, а добронравие (и потому и добронравных), сколько случай и место позволяло, хвалю и почитаю...»
А.Д. Кантемир
В сатирах III и V в большей мере, чем в других сатирах А. Кантемира, отразилось воздействие рационалистической эстетики классицизма с ее делением людей на хороших и дурных, с ее тенденцией изображать человека и его поступки в их статическом состоянии. Показательно, однако, и другое: даже здесь, следуя образцам Буало и Лабрюйера, Кантемир стремится наполнить заимствованную композиционную схему новым содержанием. Так, например, глубоко оригинален образ «войнолюбца» из V сатиры.
Требование гуманного отношения помещика к крепостным звучит и в пятой сатире «На человеческие злонравия вообще» Кантемира, в которой изображен крестьянин, мечтающий о солдатчине в надежде избавиться от крепостного гнета. Однако и солдатская жизнь крестьянина настолько тяжела, что он с удовольствием вспоминает свою прежнюю жизнь, идеализируя ее. И в этой сатире Кантемир выступает как просветитель, сочувствуя крестьянской доле, но он далек от того, чтобы посягать на самый институт крепостничества.
Пахарь, соху ведучи, иль оброк считая.
Не однажды привздохнет, слезы отирая:
За что-де меня творец не сделал солдатом?
Не ходил бы в серяке, но в платье богатом,
Знал бы лишь одно свое ружье да капрала,
На правеже бы нога моя не стояла.
Для меня б свинья моя только поросилась,
С коровы мне б молоко, мне б куря носилась,
А то все прикащице, стряпчице, княгине
Понеси в поклон, а сам жирей на мякине.
Пришел набор, пахаря вписали в солдаты:
Не однажды дымные уж вспомнит палаты,
Проклинает жизнь свою в зеленом кафтане,
Десятью заплачет в день по сером жупане.
То ль не житье было мне, говорит, в крестьянстве?
Правда, тогда не ходил я в таком убранстве;
Да летом в подклете я, на печи зимою
Сыпал, в дожжик из избы я вон ни ногою;
Заплачу подушное, оброк господину,
Какую же больше найду я тужить причину?
Щей горшок, да сам большой, хозяин я дома,
Хлеба у меня чрез год, а скотам солома.
Дальняя езда мне была съездить в торг для соли
Иль в праздник пойти в село, и то с доброй воли:
А теперь - чорт, не житье, волочись по свету,
Все бы рубашка бела, а вымыть чем нету;
Ходи в штанах, возися с ружьем пострелым,
А где до смерти всех бьют, надобно быть смелым.
Ни выспаться некогда, часто нет что кушать;
Наряжать мне все собой, а сотерых слушать.
Чернец тот, кой день назад чрезмерну охоту
Имел ходить в клобуке, и всяку работу
В церкви легку сказывал, прося со слезами.
Чтоб и он с небесными в счете был чинами, -
Сегодня не то поет: рад бы скинуть рясу,
Скучили уж сухари, полетел бы к мясу:
Рад к чорту в товарищи, лишь бы бельцом быти,
Нет мочи уж ангелом в слабом теле слыти.402
Приведенный отрывок и по содержанию и по манере изложения - не только лучшее место в V сатире, но и одно из лучших достижений в творчестве Кантемира вообще. Созданный писателем образ крепостного крестьянина, ставшего солдатом, открывает крестьянскую тему в русской литературе.
Кантемир первым из русских писателей дал правдивое и сочувственное изображение крепостного крестьянина, жалующегося на свою тяжелую судьбу.
Шестая сатира, написанная в 1738 году, рассуждает "о истинном блаженстве". Сатирик доказывает в ней, что истинное счастие заключается в благоразумной середине и в беседе с музами.
Тот в сей жизни лишь блажен, кто малым доволен,
В тишине знает прожить, от суетных волен
Мыслей, что мучат других, и топчет надежну
Стезю добродетели к концу неизбежну.
Седьмая сатира, "к князю Никите Юрьевичу Трубецкому", написанная в 1739 году, в Париже, рассуждает "о воспитании". Эта сатира исполнена здравых, гуманных понятий о воспитании, не свойственных тому времени, поразительные новаторские мысли, подтверждают утверждение, что поэт - должен быть провидец.
Напрасно охрип бы я, доводя доводом,
Что ум в людях не растет месяцем и годом;
Что хотя искус дает разуму подпору,
И искус можно достать лише в поздню пору.
Презренны слова мои будут без ответа,
И свет, почти весь упрям, всегда верить станет,
Что старик трех молодых разумом потянет.
Сын, в возраст пришед, отец тужит и стыдится.
Напрасно вину свалить с плеч своих он тщится:
Богатства сыну копил - презрел в сердце нравы
Добры всадить. Богат сын будет, но без славы
Проживет, мало любим и свету презренный,
Буде в петлю не вбежит плут уж совершенный.
Главно воспитания в том состоит дело,
Чтоб сердце, страсти изгнав, младенчее зрело
В добрых нравах утвердить, чтоб чрез то полезен
Сын твой был отечеству, меж людьми любезен
И всегда желателен, - к тому все науки
Концу и искусства все должны подать руки...
Если б я сыновнюю имел унять скупость,
Описав злонравия, и гнусность, и глупость,
Смотри, сказал бы ему, сколь Игнатий беден
Над кучей золота, сух, печален и бледен,
Бесперечь мучит себя. Мнишь ли ты счастливу
Жизнь в обильстве такову? Если б чресчур тщиву
Руку его усмотрел, пальцем указал бы
Тюрьму, где сидит Клеарх, и всю рассказал бы
Потом жизнь Клеархову, чрез меру прохладну.
Если б к подлой похоти видел склонность жадну,
Привел бы его смотреть Мелита в постели
И гнусны чирьи, что весь нос ему объели.
Кормилицу, дядьку, слуг, беседу, сколь можно
Лучшую, бы сыну я избрал осторожно.
Не одни те растят нас, коим наше детство
Вверено; со всех сторон находит посредство
Поскользнуться в сердце нрав: все, что окружает
Младенца, произвести в нем нрав помогает.
И с каким лицом журить сына ты посмеешь,
Когда своим наставлять его не умеешь
Примером? когда в тебе видит повсечасно,
Что винишь, и ищет он, что хвалишь, напрасно?
Если молодому мать раку обличает
Кривой ход: «Прямо сама пойди, - отвечает, -
Я за тобой поплыву и подражать стану».
Кантемиру были знакомы передовые педагогические идеи Локка. Считая, как и Локк, что воспитание надо начинать с младенческого возраста, Кантемир полемизирует с ним по поводу необходимости использовать страх как способ воспитания. «Ласковость больше в один час детей исправит, чем суровость в целый год». И утверждает, что «пример наставления всякого сильнее».
В сатире высказано столько здравых и гуманных понятий, что она «стоила бы и теперь быть напечатанною золотыми буквами и не худо было бы, если бы вступавшие в брак предварительно заучивали ее наизусть» - так писал Белинский спустя сто с лишним лет.
Одной из сильных сторон сатир Кантемира является язык, которым они написаны. Кантемир упорно работал над словом, подвергая неоднократной переработке свои произведения, создавая новые литературные редакции и стремился к тому, чтобы слово было простым, ясным, соответствующим содержанию. В языке сатир Кантемира мало славянизмов, он часто обращается к просторечию, к пословицам и поговоркам.
При жизни Кантемир так и не увидел свои сатиры изданными. Он неоднократно предпринимал попытки издать их в России, мечтая увидеть их напечатанными на родине. Но все его усилия оказались напрасными.
Впервые сатиры Кантемира были изданы в 1749 г. в Лондоне.
На родине сатиры Кантемира были известны в рукописях (особенное распространение получила первая сатира), а издание было предпринято лишь в 1762г.
Характерно, что переиздание сатир Кантемира встречало трудности и в XIX столетии. Следующее после 1762 г. издание сатир было предпринято в 1836 г., а в 1851 г. для издания сочинений Кантемира потребовалось разрешение самого царя, который вынес следующее решение: «По моему мнению, сочинений Кантемира ни в каком отношении нет пользы перепечатывать».
Горячий патриот своей Родины, Кантемир умер на чужбине 35 лет от роду, 31 марта (11 апреля) 1744 г. Он завещал похоронить себя «в Греческом монастыре в Москве без всякой церемонии ночью».
Сатиры Кантемира не утратили своего интереса и по сей день. В каждой из них видна личность Кантемира, человека гуманного, умного, остронаблюдательного, запечатлевшего в своих произведениях нравы и людей своего времени, публициста и просветителя.
Используемая литература:
1. История русской словесности XVIII века Минералов Ю.И.
2. История русской литературы XVIII века О.Б. Лебедева
3. В. Г. Белинский. Собрание сочинений
4. Деятели отечественной истории. Биографический справочник. Шикман А.П.
5. Кто был кто в России от Петра I до Павла I, Сухарева О.В.
6. А. Д. Кантемир. Собрание стихотворений Статья Ф. Я. Приймы Подготовка текста и примечания З. И. Гершковича
7. Электронные публикации Института русской литературы (Пушкинского Дома) РАН Николаев С.И.
8. Википедия
