Мама мия!-чуть слышно прошептала я взяв мрачную книгу с кроваво-красными буквами,

Мультики и сказки.
-Мама мия!-чуть слышно прошептала я взяв мрачную книгу с кроваво-красными буквами, где написано было "Вампиры". Полистав пару страниц, мое лицо перекосило от омерзения. легким изящным движением руки я взяла ее за край оббложки, будто это было что-то совсем противное а не книга я положила ЭТО обратно на место. Содержание было настолько бредовым, что меня передернуло от мысли что какой нибудь ребенок может действительно захотеть именно эту книжечку, с подробным описанием какие вампиры бывают. раздумывая на досуге, я пришла к выводу что лучше вампиры, чем в сказакх братоубийство из-за его жены, ограбление и тд.
Пошла я дальше вдоль стеллажа внимательно расматривая детские книжки. Еспроисье меня чего я там деоаю? То я там оказалась только по одной единственной причине, которая ей же и не вявляется. Вобщем это былолюбопыство. Через два шага. я заприметила еще одну "сказку" очевидно американскую, или еще какую, но явно не нашу. судя про красочному названию и перекошеное лицо с голоднами глазами, где из под кожи особого труда мышщы не состовляла растотреть. Сия сказка называлась "Зомби", дальше "Оборотни" и еще какие-то монстры. Глянула на обложку, и растроилась и почему у нащших сказок иногда попадаются уродливые обложки. Как-то обидно стало.Прошла дальше, до конца, и растроилась окончательно если и есть сказки то такие что не дай бог! Наврено самые лучшие это китайкие, чего стоит одно имя, пока выговоришь, можно уже закрывать книжку и ложиться спать) Все-таки они лучше, меньше садизма.
Мультики.
"И жили они долго и счастливо" это иногда бывает началом, а иногда концом. А вот, то что подразумевается почему то скрывают цензурой. Оно и понятно, для детей же.С другой стороны, 25 кадры только и мельтешат, програмируя детей. Яркие пятна. Вот лично для меня "Аленький цветочек" ужас, страшнее чем фильм про вампиров, а про "Красавица и чудовище" я вообще молчу. Самые красивые чайники, в пропорциях. Я когда, смотрела взгляжо художника измеряла пропорции) Так есть уже документальный фильм про мультики, точнее как они влияют на мозг. Советую посмотреть.
Так теперь про "Долго и счастливо" чуть подробнее, мне кажется что это это зацезурили специально, чтобы возможно все усложнить или упростить. Вот тут я не знаю..

Про нравственность часть 2

 Причины того, что «раньше было лучше»  Причины того, что «раньше было лучше»

Если все так хорошо, то почему же мы наблюдаем повсеместные разговоры о «падении нравов», «распространении насилия», «наступлении на свободу слова», «нашем жестоком веке» и т.п.?

Следует отметить, что жалобы на «моральное разложение» были во все времена, что уже само по себе делает данный тезис сомнительным. Одна из причин этого заключается в балансе восприятия действительности и ожиданий. Как известно, степень удовлетворенности человека зависит не от реальных условий его жизни, а от того, соответствуют ли эти условия его ожиданиям. Аналогичная ситуация с оценкой состояния общества.

Из книги«Цивилизационные кризисы.»:

По В.О.Ключевскому, в процессе петровских реформ погиб каждый пятый житель России. Но это не помешало потомкам ставить памятники великому царю, а специальные исследования показали, что в середине 90-х годов XX века для массового сознания россиян это был самый авторитетный из исторических персонажей. Если считать корректно (не абсолютные числа, а проценты), то правление Сталина уступает по трагическим последствиям, но Сталин в наших глазах - тиран и убийца. Нечто подобное мы обнаруживаем при сравнении многих политических преступников XX века с героями прежних эпох.

Все это свидетельствует о том, что, отвергая тезис о прогрессе в человеческих отношениях, большинство наших современников интуитивно пользуется различными критериями для оценки событий недавнего и отдаленного прошлого. А собственная эпоха видится нам необычайно жестокой прежде всего потому, что не отвечает опережающему росту ожиданий.

Уже почти сотню лет по учебникам психологии кочует формула Дж.Джемса, по которой удовлетворенность равняется дроби, где в числителе успех, а в знаменателе - притязания; т.е. чем выше притязания, тем меньше удовлетворяют реальные успехи.

Т.е. сейчас «плохо» не потому, что стало реально хуже, а потому что наши притязания и моральные нормы выросли.

Еще одна причина «падения нравов» состоит в том, что происходит ослабление семейных, клановых, общинных и других коллективных связей (что воспринимается многими людьми как снижение взаимовыручки, рост эгоизма, подрыв семейных устоев и т.п.). Этому способствуют два объективных обстоятельства.

Во-первых, раньше семья (или община) были скреплены экономически: в условиях натурального и полунатурального хозяйства человек трудился непосредственно в семье, а не в посторонней организации как сейчас. Причем от эффективности работы семейной или общинной экономической ячейки зависела жизнь человека: голод случался не так уж редко, поэтому «неэффективные ячейки» попросту вымирали. Таким образом, высокая сплоченность родственников была жизненно необходима. (См. раздел «Семья»)

В то же время, преодоление ряда черт патриархальных семейных традиций позволило резко снизить уровень бытового насилия. Человек стал свободнее от диктата главы семьи, лидеров общины, клана и иных форм коллективного контроля - зачастую насильственного и далеко не всегда благотворного. Подобный диктат и высокая сплоченность родственников - две стороны одной медали.

Во-вторых, улучшение условий жизни снизило потребность во взаимопомощи. Например, 200 лет назад отказать в помощи родственникам или соседям нередко означало обречь их на полуголодное существование (а иногда и на голодную смерть). Сейчас отказ в помощи может иметь даже позитивный результат, заставляя человека действовать более энергично и отказываться от иждивенческой психологии.

Снижение «альтруистического накала» по отношению к «ближним» позволило распространить альтруистические установки на «дальних».

Многие исследователи (например, Ф.Фукуяма в книге «Доверие») отмечают, что чем крепче связи внутри малого коллектива тем, как правило, хуже отношение к «чужакам», другим членам большого общества. (Одно из объяснений этого состоит в том, что если человек много дает членам малого коллектива, то он подсознательно считает, что «чужак» может потребовать для себя того же). В результате, как ни странно, социальное обеспечение и прочие общественные проявления гуманизма лучше всего развиты в индивидуалистических обществах (например, в странах европейской традиции доля социальных расходов выше, чем в коллективистских конфуцианских обществах, в т.ч. богатых). В наиболее коллективистских обществах отмечается и самая высокая степень нетерпимости к тем, «кто не такие как все».

Из книги «Цивилизационные кризисы.»:

Значит ли, что по мере исторического развития люди все более ориентировались на нормы альтруизма? Вопрос наивный на фоне расхожих рассуждений о потере человека в джунглях городской культуры. Тем не менее, к нему регулярно возвращаются философы, психологи, экономисты и специалисты по теории систем.

Наши собственные этнографические наблюдения и исторические сопоставления позволяют выделить, по меньшей мере, три параметра, из которых складывается альтруистическая ориентация: интенсивность, объем и стабильность.

Вероятно, интенсивность альтруистической установки в долгосрочной ретроспективе снижается [при росте параметров объема и стабильности]. Еще Юлий Цезарь заметил, что дикари в массе своей храбрее цивилизованных легионеров, поскольку не так ценят индивидуальную жизнь и легче жертвуют ею ради коллектива; носители традиционной культуры охотнее жертвуют личными интересами, дабы угодить сородичу или тому, кто квалифицируется как «свой», проявляя более выраженную агрессивность ко всему «чужому».

Вместе с тем исторически увеличиваются объем альтруистической идентификации - величина и разнородность группы, к представителям которой личность способна проявлять сочувствие, - а также стабильность - показатель гарантированной готовности воздержаться от сиюминутных желаний в интересах общества. Вектор духовного роста на протяжении тысячелетий определялся [одновременно] последовательным расширением и размыванием границ групповой солидарности.

Иными словами, Современный человек в меньшей степени готов жертвовать собой ради благополучия родственников или соседей, но с гораздо большей готовностью платит налоги на социальную помощь людям, которых он никогда не видел. Как пишет известный российский социолог Анатолий Вишневский, научная теория «жестко противостоит мифологическим объяснениям подобных изменений «падением нравов», «высоким уровнем аномии», «низким уровнем солидарности» и т.п. Просто появляются другие нравственные нормы и другие формы солидарности.»

Общества, состоящие из небольших сплоченных коллективов (например родственных кланов), платят за подобную сплоченность низким уровнем доверия вне коллектива. А залог процветания общества, как показали многие исследования, состоит именно в высоком уровне доверия в большом обществе. Уровень доверия в «большом» российском обществе гораздо ниже, чем в развитых странах и оценивается нами негативно, однако он гораздо выше, чем в обществах, построенных по клановому принципу, которые платят за это нищетой большинства населения и отсутствием развития.

Прошлые эпохи были временем страдания: гораздо больше было физической боли, мук голода и т.п. За последние столетия срок жизни значительно увеличился, молодость длится намного дольше; благодаря достижениям медицины и фармакологии гораздо меньше стало физической боли. (Кроме того, любопытные факты о росте жизненного уровня в процессе индустриализации можно найти в исследовании «Как Запад стал богатым»). Но означает ли это, что люди стали счастливее или более удовлетворенными нынешним положением дел?

В книге Ф.Арьеса [1992] показано, сколь отлично отношение к смерти и к боли средневековых европейцев по сравнению с нашими современниками. Смерть воспринималась добрым христианином как перспектива перехода в лучший мир, а физические мучения - как очищение от совершенных грехов; это придавало боли совсем иную эмоциональную окраску. Тем более радостной была гибель в священной войне (а войны часто объявлялись таковыми). И боль человеческих потерь не так горька, ибо расставание временно. И зависть к богачам, и злоба к обидчикам не так сильно гложут, ибо на том свете всем воздастся по справедливости. Самой страшной бедой и наказанием считалось то, о чем теперь многие пожилые люди молят Бога: мгновенная смерть без физических и душевных страданий, без покаяния и причастия.

Таким образом, мы не вспоминаем о прошлой эпохе как об «эпохе страданий» лишь потому, что страдания воспринимались тогда по-другому. Однако это не означает, что их тогда было меньше: наоборот, страданий было на порядок больше.

Еще одной причиной идеализации прошлого является чисто психологическая потребность найти альтернативу «нынешнему несправедливому положению», поверить в существование некоего идела, который обычно ищут в прошлом. Жалобы на падение нравов, рост жестокости, несправедливости и т.п. прослеживаются на протяжении всей человеческой истории - в том числе и в самые благоприятные периоды. Вплоть до XVIII века господствующей теорией развития общества было представление о постепенной деградации человечества от «совершенной античности» через упадочное настоящее к «дикарскому состоянию» в будущем.

Объективная основа тезиса о росте жестокости имеется в том, что развитие технологий позволило сделать бесчеловечные действия более эффективными. Во времена средневековых завоеваний ассимиляция и уничтожение покоренных народов проходили достаточно долго не в силу высокой нравственности и сдержанности завоевателей, а лишь потому, что в их распоряжении не было современных технологий уничтожения (крупные концлагеря, к примеру, в Средние века были невозможны по тем же причинам, по которым было невозможно организовать массовое индустриальное производство).

Причины прогресса нравственности

Существует несколько гипотез объясняющих прогресс нравственности.

1) В терпимых обществах энергия людей направлена на сотрудничество, а не на борьбу между собой. Поэтому более нравственные общества экономически более эффективны, располагают большими ресурсами, а значит преимуществом в естественном отборе. В результате относительно терпимые общества распространялись на всё большие территории, т.е. прогресс нравственности поощрялся естественным отбором.

2) Технический прогресс позволил удовлетворить основные нужды человека. Очевидно, что на фоне перспективы голодной смерти человек с большей легкостью переступает через нравственные ограничители.

Экономист Бенджамин Фридман опубликовал книгу «Моральные последствия экономического роста» (The Moral Consequences of Economic Growth, изд-во Knoph, 2005г.), в которой он на обширном фактическом материале доказывает, что экономическое процветание отнюдь не приводит к моральному и этическому упадку. В книге показано, что именно экономический рост и увеличение богатства населения было причиной того, что в обществах воцарялись терпимость, общественная активность, крепло стремление к демократии и снижался уровень насилия.

3) Гипотеза техно-гуманитарного баланса. С техническим прогрессом росла убойная сила оружия, что приводило к резкому увеличению жертв насильственных действий (например, прогресс в военном деле и экономике позволил европейцам вести в XX веке войны чудовищной интенсивности). Это приводило либо к разрушению и деградации общества, либо к выработке новых нравственных ограничителей, позволяющих снизить количество жертв насилия.

К примеру, нравственный переворот Осевого времени (см. «Нравственность в историческую эпоху»), согласно этой гипотезе, объясняется следующим образом:

Осевому времени предшествовало вытеснение дорогостоящего, тяжелого (подвластного лишь физически очень сильному мужчине) и хрупкого бронзового оружия стальным, более дешевым, легким и прочным, что позволило заменить профессиональные армии своего рода народными ополчениями. В результате войны сделались чрезвычайно кровопролитными, а это при сохранении прежних ценностей и норм грозило крахом наиболее развитых обществ. Таким образом, духовная революция Осевого времени стала ответом культуры на опасный разрыв между новообретенной технологической мощью и качеством выработанных предыдущим историческим опытом механизмов сдерживания. (А.Назаретян)

Векторы изменения морали

Можно выделить несколько общих векторов эволюции моральных норм, обусловленных объективными причинами.

Усложнение общества приводит к тому, что человек участвует в деятельности все большего числа социальных подгрупп, в каждой из которых действуют свои нормы поведения. На работе действуют одни правила, в кругу друзей - другие, в ночном клубе - третьи, в семье - четвертые и т.д. Например, флирт, естественный в ночном клубе, порицается на рабочем месте. Иными словами, мораль становится более дифференцированной, сложной, зависимой от конкретных обстоятельств.

Как известно из теории систем, рост разнообразия на верхних этажах системы возможен только при ограничении разнообразия на нижних этажах. Такое ограничение разнообразия называют стандартизацией. Дифференциация правил поведения в сложном обществе требует стандартизации основных норм морали всех его членов. Иными словами, чтобы люди могли взаимодействовать друг с другом, они должны придерживаться сходных взглядов на базовые правила поведения. В былые времена взаимодействие между разными общественными группами было ограничено и подчинено правилам сословного деления. С уничтожением сословных перегородок и интенсификацией взаимодействия роль этих правил играют базовые моральные нормы. Примером такого стандартного базового правила в Современном обществе может служить запрет на насилие в ответ на оскорбление; в ином случае оказалось бы невозможным взаимодействие между разными общественными группами, т.к. представления об оскорблении у всех разные (ранее такой проблемы не возникало, т.к. общество было более простым, однородным и имелся консенсус касательно того, что считать оскорблением, а что - нет).

Составной частью этого процесса является то, что становится все меньше людей, взаимодействие с которыми строится на отдельных (не всеобщих) моральных принципах. В том числе сокращаются масштабы дискриминации: к «нормальным людям» (к которым применимы «наши» нормы морали) уже относят людей другой национальности, расы, веры, сексуальной ориентации и т.д. С другой стороны, выравнивается и отношение к «ближним», например, отношения родителей и взрослых детей все больше напоминают отношения добрых знакомых.

Еще один вектор - изменение норм морали в результате технологического и экономического прогресса. Например, раньше еда была дефицитом, отсюда смертный грех - чревоугодие. Сейчас эта моральная норма перестала иметь столь важное значение. Как пишет Александр Никонов:

уважительное отношение к пище - следствие ее дефицитности. Сегодня же люди развращены пищевым изобилием. Не только хлеб - дешевый и не очень ценный в питательном отношении продукт, но и мясо легко выбрасывают! Запросто не доедают, оставляя пищу на тарелке. Легко люди стали относиться к пище: она не дефицит. Также как воздух или вода. Никто же о воздухе не задумывается. И потому никакого пиетета в его отношении.

Аналогично, секс постепенно перестает регулироваться моральными нормами. В традиционном обществе родители планировали браки детей, т.к. от экономической эффективности семьи зависело выживание ее членов. Добрачная любовь и тем более секс в эту систему не вписывались и морально осуждались. Не было и эффективных методов профилактики венерических заболеваний и средств контрацепции. Поэтому свободный секс (также как и свободное потребление запасов дефицитной пищи) приводил к негативным последствиям. В настоящее время моральное регулирование секса потеряло какое-либо рациональное значение (в Современном обществе супружеская измена осуждается не за факт секса, например свингерство изменой не является, а за нарушение нормы «не лги»).

Гуманизация общества сопровождается увеличением свободы в нормах морали (например, в сексуальных отношениях). И наоборот, ужесточение моральных норм часто сопровождается ростом жестокости внутри общества (симптоматично, что Сталин и Гитлер запрещали аборты и усложняли разводы). Многие люди воспринимают рост свободы как «падение нравов», но при этом не хотят видеть снижение жестокости (либо смотрят на жестокость с позитивной стороны, считая, к примеру, поговорку «недосол на столе - пересол на спине» вполне приемлемой).

Общим местом являются сетования по поводу роста эгоизма и уменьшения чувства долга. В действительности чувство долга не уменьшается, но приобретает иные формы, направленные, например, на упорную учебу, усилия по образованию детей и т.д.

Из книги«Апгрейд обезьяны»:

В современной урбанистической цивилизации мораль размывается. Если раньше, скажем, добрачная связь однозначно каралась перемазыванием ворот дегтем, то сейчас. Пятьдесят пять процентов современных жителей больших городов не считают добрачный секс аморальным. Тридцать пять процентов все еще полагают, что добрачный секс аморален. Десять процентов не знают ответа на этот вопрос. То есть в первом приближении можно сказать, что добрачный секс стал вполне моральным занятием - по сравнению с прошлым веком мораль поменялась на противоположную.

Мораль. никогда не падает и не рушится, она просто меняется. Или растворяется - то есть то, что раньше являлось предметом морального регулирования, теперь к вопросам морали перестает иметь отношение. Например, в викторианской Англии рояльные ножки закрывали маленькими юбочками, ибо вид голых ног (любых) считался аморальным, а теперь ни вид, ни форма рояльных ножек не подпадают под моральное регулирование и являются предметом регулирования мебельщика.

Тенденции демократизации, упрощения общественных нравов прослеживаются довольно отчетливо. Завтра станет еще меньше необоснованных запретов и строгих правил поведения. Станет еще больше неформально ведущих себя политиков вплоть до уровня глав государств, и размывание национальных государств только ускорит этот процесс деформализации политики. Все эти ставшие модными среди политиков встречи без галстуков - только начало отказа от протокольной шелухи, первый шаг в направлении от внешнего упрощения к внутреннему усложнению.

Общество дифференцируется, дифференцируется и мораль, она распространяется уже не на весь социум, а на социальные группы. Мы живем в мире множественности моральных нормативов.

Возникают корпоративные этики, правила поведения в своей профессиональной, социальной среде или просто в дружеской компании. Процесс, что называется, пошел. И в пределе эта моральная дифференцированность может дробиться до минимальной неделимой части социума - человека. И тогда у каждого окажется своя мораль. То есть морали в современном понимании (как единых нормативов «для всех») просто не будет. Что же останется в качестве канала поведенческой регулировки? Здравый смысл + знания + эмпатия (сочувствие) врожденная или приобретенная = нравственность.

Иными словами, морально все, что не наносит непосредственного ущерба другим людям.

О религиозном обосновании моральных норм

Многие моральные нормы регламентированы религией, поэтому некоторые люди считают, что меняться эти нормы не должны. В действительности даже религиозные нормы относительны, поскольку к одним «грехам» религиозное общество относится терпимо, а к другим - нет. Например, многие религии запрещают добрачный/внебрачный секс для мужчин и женщин в равной степени, но реально этот запрет распространяется на женщин гораздо сильнее, т.к. он имеет более рациональное обоснование в традиционном обществе. Те религиозные нормы, отмена которых не затрагивает чьих-либо интересов тихо умирают. Примерами могут служить христианский грех чревоугодия, многие библейские запреты (пример из «Второзакония»: «на женщине не должно быть мужской одежды», т.е. брюк; «не надевай одежды, сделанной из льна и шерсти вместе») или исламский запрет на изображения людей и животных. Конфликты же порождаются противоречием интересов, например, освобождение женщин приводит к уменьшению власти отца и мужа, что многим не нравится.

Многие полагают, что отход от религиозной морали грозит потерей моральных ориентиров вообще. В результате получается, к примеру, сталинский или нацистский террор. Однако более внимательный анализ показывает, что величайшие преступления XX столетия - лишь бледная тень того, что происходило в прежние более религиозные времена, в частности, в процессе религиозных войн, охоты на ведьм и т.п. Например, во время Тридцатилетней войны (ведшейся, во многом, под религиозными лозунгами) погибло, по разным оценкам, от одной пятой до двух третей населения Германии.

Религиозное обоснование нравственности страдает отсутствием каких-либо доказательств того, что Бог по данным вопросам имеет именно такое мнение, а не иное. Единственное доказательство - ссылка на священные книги, но, к сожалению, буквальное прочтение текстов священных книг не соответствует ни современным научным знаниям (см. раздел «Научный взгляд на мир»), ни общепринятым понятиям о нравственности (Бог в этих книгах бывает чересчур мелочен и жесток). Если же мы вступаем на зыбкий путь опосредованных толкований и двойных смыслов, то и нравственные нормы могут толковаться по-разному.

Кроме того, разные религии имеют разные представления о нравственности и невозможно доказать, что какая-то одна религия наиболее «правильная». Даже близкие религии, такие как христианство и ислам, имеют разные мнения по ряду вопросов морали (например, по вопросу наказания/мести), не говоря уже о прочих религиях.

Тем не менее, мы можем попытаться сделать рационально обоснованные выводы о божественных императивах нравственности (в том случае, если Бог существует). Поскольку совершенствование и развитие - это универсальное свойство мира, главный вектор изменений, происходящих во Вселенной, следовательно, это угодно Богу и, возможно, Им продуцируется (см. подраздел «Развитие как универсальное свойство Вселенной» в разделе «Развитие»). Многие религиозные люди считают, что акт творения не был единовременным действием и что Бог продолжает творить - а это и называется развитием. Таким образом, нравственно (т.е. угодно Богу) то, что способствует развитию и совершенствованию, а безнравственно - все, что ведет к разрушению и смерти. Например, убийство - зло, т.к. оно ведет к разрушению индивидуального организма и дезорганизации общества. Добровольная помощь другим людям - добро, т.к. у людей появляется больше возможностей для саморазвития, а общество, построенное на таких принципах, более совершенно и быстрее развивается.

Впрочем, даже и открытый отход от религии не приводит к разрушению нравственных норм. Об этом говорят данные об уровне преступности в разных странах, который не зависит от степени религиозности общества. К примеру, единственное государство мира, где атеисты составляют большинство, - Чехия - ничем не выделяется на фоне остальных стран. Во всяком случае количество убийств на душу населения в Чехии меньше, чем в высокорелигиозном Йемене или высокоморальной Малайзии (см. статистику убийств в некоторых странах + делим на численность населения). В США среди религиозных групп убежденные атеисты имеют один самых низких показателей преступности (что объясняется высоким уровнем образованности сознательных атеистов). С другой стороны, уровень преступности в высокорелигиозных нефтедобывающих арабских странах довольно низок. Но какой-либо общей закономерности не прослеживается.

В то же время, если отход от религии осуществляется насильственно (как это было в социалистических странах), то уровень нравственности может снижаться, т.к. государство не в состоянии насильственно насадить новые нравственные регуляторы взамен религиозных. Снижение религиозности среди необразованной части населения практически всегда ведет к росту криминала и насилия.

Этот раздел, во многом, основан на данных книги проф. А.Назаретяна «Цивилизационные кризисы в контексте универсальной истории».

 

-                                  Главная

-                                  Нравственность Современного общества

-                                  Прогресс нравственности

-                                  Развитие

-                                  Смысл жизни

-                                  Научный взгляд на мир

-                                  Культуры и цивилизации

-                                  Нетерпимость к нетерпимости

-                                  Демография

-                                  Семья

-                                  Программа на будущее

-                                  Ссылки и материалы

-                                   

-                                  Об этом сайте

-                                  Форум

-                                  Электронная почта

Хэй-хо. " -

" - Элиза,  - сказал я, - я прочел тебе такое множество книг, в которых говорилось, что любовь важнее всего на свете. Может, я должен теперь сказать тебе, что я тебя люблю?
- Валяй, - сказала она.
- Я люблю тебя, Элиза, - сказал я.
Она задумалась.
- Нет, - сказала она наконец. - Мне не нравится.
- Почему? - спросил я.
- Такое чувство, словно ты приставил пистолет к моей голове, - сказала она. - Это просто способ заставить другого человека сказать то, что ему, может быть, вовсе не хочется. Ну, что мне еще остается сказать - что может вообще сказать человек, кроме слов: "И я тебя тоже люблю"?
- Значит, ты меня не любишь?
- А за что любить Бобби Брауна? - сказала она."
Курт Воннегут "Балаган, или Конец одиночеству"